Профессиональная деформация юриста и судебного эксперта

статья, посвящена  профессиональной  деформации  судебного эксперта 

http://vestnik-msal.ru/netcat_files/521/703/Stranitsy_iz_Vestnik_3.2014__Sudebnaya_expertiza__17.pdf

Проблема воздействия профессии на личность постоянно концентрирует на себе внимание исследователей и по-прежнему остается актуальной. Многими отечественными и зарубежными исследователями (Р. М. Грановская, Н. В. Гришина, С. П. Безносов, Д. Г. Трунов и др.) профессиональная деформация личности определяется как объективное явление, процесс и результат влияния субъектных качеств человека, сформированных в соответствии со спецификой определенного профессионального труда, на личностные свойства целостной индивидуальности работника-профессионала. Профессиональный труд не только формирует или переформирует личность специалиста, но и иногда, в наиболее крайних формах, деформирует личность. 

Сущность профессиональной деформации заключается в том, что под влиянием исполнения профессиональной роли у человека изменяются те или другие свойства личности, возникает профессиональный тип личности, который проявляется и вне профессиональной сферы. В каждой профессии существуют свои комплексы психотравмирующих факторов, имеющих как общую, так и специфическую природу, и соответственно каждая профессия накладывает специфический отпечаток на психический облик человека. М. И. Бобнева, обсуждая формирование внутреннего мира личности, подчеркивает роль профессии: «В ряде случаев решающим фактором является «профессионализация» личности. Отмечено, что люди различных профессий по-разному склонны оценивать экспликацию внутренних переживаний» <3>. Коренное изменение человеческих свойств под влиянием профессии можно наблюдать у представителей тех специальностей, которые имеют дело с людьми, как то: педагоги, медицинские работники, руководители, продавцы, сотрудники правоохранительных органов и др. Наиболее глубокие негативные поражения личности свойственны профессиям «человек — человек» (по Е. А. Климову), особенно связанным с работой с людьми, «ненормальными» в каком-то отношении (преступники, правонарушители, психически больные, психопатические личности и т. п.). Именно в этой сфере профессиональной деятельности, по мнению С. П. Безносова, могут появляться наиболее глубинные и существенные признаки профессиональной деформации личности.

Согласно представлениям А. Ф. Караваевой, Т. Н. Кильмашкиной, И. Г. Медведева, при разработке критериев и конкретных показателей профессиональной деформации принципиальное значение имеет определение двух моментов: основных сфер достоверного проявления деформации и «исходной точки» для констатации ее наличия. Главными сферами проявления профдеформации служат объект деятельности, ближайшее социальное окружение сотрудника, его собственная личность. В качестве исходной точки выступают должностная квалификационная характеристика, профессиограмма, нормативно-правовая и профессионально-этическая регламентация деятельности <5>. Аналитический обзор публикаций, касающихся проблемы профессиональной деформации специалистов, в числе ее основных элементов позволяет выделить систему критериев у лиц, занятых судебно-экспертной деятельностью:

1. Предвзятое отношение к объекту служебной деятельности. В его основе лежит своеобразный профессиональный стереотип объекта, постепенно складывающийся у судебного эксперта. Для этого стереотипа показательны высокая устойчивость и схематизм, отрицательная окраска. Конкретными показателями предвзятого отношения служат обвинительный уклон или презумпция первичной вины объекта судебной экспертизы, многочисленные психологические барьеры. 2. Произвольно-субъективная интерпретация нормопослушного поведения. Она заключается в допустимости умышленного (не случайного) нарушения регламентации служебной деятельности. Содержательную основу здесь составляют злоупотребление, превышение и неприменение своих полномочий, личное установление или содействие запрещенным связям с заинтересованными лицами, использование недозволенных приемов, методов и средств при решении судебно-экспертных задач. Например, судебный эксперт получает взятку (ч. 1 ст. 290 УК РФ) за производство экспертизы и дачу экспертного заключения в интересах взяткодателя. Или эксперт получает от граждан денежные средства в виде взятки за осмотр автомобилей на предмет отсутствия подделки маркировки номерных агрегатов машин, который является обязательной процедурой при постановке транспортных средств на учет в Государственной инспекции безопасности дорожного движения

3. Размывание адекватной профессиональной мотивации, разочарование в судебно-экспертной деятельности, неверие в возможность достижения ее официальных целей. Внешними проявлениями служат формально-пассивное выполнение обязанностей, злоупотребления и нарушения служебной дисциплины, особенно в условиях ограниченного контроля. Например, эксперт, злоупотребляя своими должностными полномочиями, взял домой вещественные доказательства — фальшивые тысячные купюры, но потерял их по дороге. Решив скрыть этот факт, он изготовил подделки и отправил их в следственный отдел. Подмена вскрылась, когда следователь стал осматривать вещественные доказательства

4. Привнесение стиля служебного общения, отдельных профессиональных методов и приемов на внеслужебные сферы, общение и взаимодействие с ближайшим социальным окружением (обеднение лексикона, использование ненормативной лексики, изменения в речи и др.). Такое перенесение вначале осуществляется подсознательно, а в дальнейшем имеет тенденцию к автоматизму.

5. Изменения в образе «Я». Показателями деформационных изменений образа «Я» у судебных экспертов выступают: 1) устойчиво завышенная профессиональная самооценка; 2) снисходительность в профессиональной оценке коллег; 3) болезненное реагирование на любую критику, контроль за своей деятельностью; 4) фиксированная ориентация на личный профессиональный опыт, включая презумпцию собственной непогрешимости. 6. Профессиональное «огрубление» личности судебного эксперта. Оно заключается в сужении круга интересов и потребностей, эмоционально-чувственном оскудении. Профессиональные интересы подчиняют себе все другие по принципу субдоминанты. Служебная деятельность и все связанное с ней становится самодовлеющей, единственно важной для личности сферой активности. В рамках «огрубления» может сформироваться феномен трудоголизма — страстной увлеченности профессиональной деятельностью, постоянной потребностью в ее выполнении, в профессиональном фанатизме крайней степени. Эмпирическими признаками профессиональной деформации у судебных экспертов в форме трудоголизма служат продолжительное нахождение под всякими предлогами на работе при отсутствии в этом очевидной необходимости, устойчивый интерес к профессиональным делам при нахождении вне службы (во внерабочее время, в выходные, в отпуске и т. п.). Кроме того, к феноменологическим проявлениям данного явления можно отнести ощущения удовлетворения от постоянного нахождения в служебной среде, социопрофессиональная изоляция (ощущение корпоративной общности с узким кругом желаемых партнеров в сочетании с предостерегающе-подозрительным отношением к широким категориям граждан)

Анализ должностных обязанностей судебного эксперта показывает, что в их деятельности противоречивым образом сочетаются неопределенность и сверхнормативность, усугубляющиеся в ряде служб, особенно оперативных, экстремальностью и даже риском. Работа в таких условиях, стойкая эмоциональная напряженность нередко приводят к профессионально обусловленным заболеваниям, к специфическим проявлениям нравственно-профессиональных деформаций. В наиболее общем виде нравственно-профессиональную деформацию судебных экспертов можно определить как искажение характера и результатов профессиональной деятельности, их служебных и внеслужебных отношений, развитие в их духовном мире отрицательных морально-психологических черт характера.